Как исследовать Россию, когда данные закрываются

Для проведения исследований как в журналистике, так и в академической работе требуются данные. Их источники — демографическая статистика, интервью, административные данные, статистика по преступности, социологические опросы. Однако любые данные имеют ограничения, которые необходимо учитывать при их анализе.

Информация отличается по своей доступности (насколько её можно скачать или извлечь), пригодности для обработки (является ли она машиночитаемой) и глубине (как много дополнительной информации может быть понято через конкретные данные).

Государства тоже заинтересованы в различных данных для принятия более качественных решений и проведения реформ. Особый случай составляют так называемые открытые данные — практика, когда государства публикуют данные в регулярном режиме, независимо от наличия запросов. Открытые данные создают новые возможности для гражданских расследований и общественных проектов.

Исследователи проекта Cedar выделяют различные факторы, которые способствовали развитию открытости данных в России. Их можно разделить на внешние и внутренние.

Политологи утверждают, что, несмотря на первоначальные ассоциации методик электронного правительства с демократическими странами, автократии также используют эти инструменты для завоевания легитимности. Повышая эффективность и прозрачность управления, увеличивая вовлечение граждан, с помощью электронного правительства российские власти внесли вклад во внутреннюю легитимность режима. Таким образом они показали, что чиновникам важно качество госуправления. Как отмечает социолог и дата-журналист Арнольд Хачатуров: «Российское правительство стремилось и до сих пор стремится к какой-то эффективности, какой-то прозрачности к тому, чтобы госуправление не слишком сильно деградировало, чтобы это не вызвало серьёзное недовольство».

Специалист по открытым данным Иван Бегтин и его коллеги отмечают, что первый период открытости данных в России пришёлся на время с 1992 по 2012 годы. В 2005 году появилась открытая система система государственных закупок, а в 2011 — Федеральная информационная адресная система. В мае 2012 года была запущена система «Открытое правительство», важной составляющей которой была нацеленность на международное сотрудничество.

В 2013 году качество российский официальной статистики оценивалось ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) совместно с Росстатом. Будучи одной из самых авторитетных статистических организаций в мире, ОЭСР предъявлял высокие требования к уровню собираемой статистики. В этом же году Россия в составе с другими странами Большой восьмёрки подписала Хартию открытости данных. 2014 год положил конец этой инициативе. Вместо международной кооперации «Открытое правительство», как отмечают исследователи, переориентировалось на работу с гражданами, бизнесом и экспертными сообществом.

По оценке Ивана Бегтина и его коллег, в 2018 году российские власти начали сворачивать инициативы по открытым данным. При этом, если внешние причины для сохранения свободы информации после начала вторжения во многом утратили релевантность, внутренние факторы сохранили силу.

В 2023 году Госдума приняла закон, который позволяет правительству до 1 января 2026 года приостанавливать предоставление и распространение официальной статистики — включая данные с оккупированных территорий. С начала полномасштабного вторжения российские власти стали значительно активнее удалять данные из публичного доступа. По расчётам «Если быть точным», за два с половиной года с сайтов федеральных органов было удалено около 600 датасетов. Среди них данные о доходах и расходах чиновников, информация о госзакупках подсанкционных компаний, миграционная статистика, а также различные показатели, по которым можно оценить потери российской армии в боевых действиях в Украине. Многие данные федеральных ведомств, таких, как ФСИН и Минюст, перестали публиковаться.

Только за 2024 год власти удалили 76 датасетов с ведомственных сайтов – больше всего информации закрыли такие ведомства, как Роструд, Росприроднадзор и Росздрав.

Одновременно данным, которые ранее считались надёжными, становится всё сложнее доверять. В этой связи Иван Бегтин замечает, что официальная статистика становится бесполезной. Социолог и участник экспертной дискуссии «Коллективного действия» Дмитрий Серебренников предложил больше обращать внимание на способ сбора данных: «Если данные, которые были доступны, являлись или являются цифровым следом, они будут хорошие, и им скорее можно доверять. Другое дело — данные статистики, которые сообщаются кем-то, и вместе с этим проходят административную цензуру. Здесь у нас появляются некоторые сомнения».

Дополнительную сложность представляет то, что большие международные опросные компании (European Values Study, World Values Survey) ушли из России. Теперь последние доступные данные о России в международных опросах датируются 2019 годом. Как отмечает социолог Ника Костенко, если раньше мы могли сравнивать российские опросы с данными международных, то теперь такой возможности нет.

Экономические и финансовые данные в России пострадали больше всего. Они часто закрываются под предлогом риска санкций. Из-за их закрытия становится сложнее понять, в каком направлении движутся финансовые потоки в стране и как происходит управление государственными расходами. Кроме того, отсутствие данных по ряду экономических показателей осложняет анализ экономической ситуации и прогнозирование для экономических агентов. По оценке «Если быть точным», экономические показатели засекречивают быстрее всего.

• В конце февраля 2022 года правительство закрыло информацию о золотовалютных резервах.
• В 2022 году ЦБ прекратил публиковать ежемесячные публикации данных по внешней торговле товарами со стороны РФ.
• Федеральная таможенная служба прекратила публикацию статистики по импорту и экспорту.
• Закрываются данные, связанные с отчётностью российских компаний и банков.
• В 2023 году Росстат перестал публиковать информацию о добыче нефти в России.
• Сведения о дохода и расходах чиновников
• ФТС закрыла статистику по импорту и экспорту с отдельными группами стран

Генпрокуратора отключила сервис Crimestat с подробными данными о преступности в российских регионах, мотивируя это «доработкой функциональности»

Как отмечает Арнольд Хачатуров, у российских властей нет продуманного и целенаправленного процесса зачистки данных. Решения принимаются хаотично: одни данные удаляются, тогда как другие остаются. При этом сотни датасетов продолжают оставаться в открытом доступе. Например, одно из самых открытых ведомств, Роструд, недавно опубликовало результаты Мониторинга трудоустройства выпускников, на основании которого можно сделать выводы о размере зарплат в России. Такие данные позволяют исследователям и журналистами даже в текущих условиях анализировать ситуацию в российском обществе.

Продолжает играть роль то, что исследователи называют «инерцией открытости». Такие ведомства, как Центральный банк и Роструд объявляют о новых инициативах открытости, что может свидетельствовать о селективном продолжении тренда на открытость данных.

Параллельно с этим принимаются новые законодательные инициативы в отношении данных. Минцифры подготовило обновлённую версию законопроекта об обезличенных данных, предусматривающую создание государственной информационной системы (ГИС), в рамках которой бизнес должен будет бесплатно передавать государству персональные данные клиентов и сотрудников. Предполагается, что первые три года доступ к датасетам будут иметь только госорганы и различные ведомства. Согласно оценке экспертов Forbes, «новая версия законопроекта может говорить о риске монополизации государством работы с данными и даже прямо нарушать принцип законности и справедливости, на котором базируется законодательство о защите персональной информации». Специалист по открытым данным Иван Бегтин полагает, что этот законопроект позволяет правительству отнимать у бизнеса данные о клиентах, а его главными бенефициарами явлются спецслужбы, госкомпании и правительство.

Существует множество способов преодоления различных ограничений данных, которые позволяют повысить качество даже той информации, которая изначально оставляет желать лучшего.