Голос оппозиции в Мосгордуме

Созыв Мосгордумы 2019 года — первый за многие годы, когда в парламенте заседали по-настоящему оппозиционные депутаты. Эти политики столкнулись с поправками к Конституции, пандемией, началом военных действий в Украине, признаниями иноагентами — и всё равно работали, успешно отстаивая интересы своих избирателей. Команда «Коллективного действия» провела стрим, на котором основатель исследовательского центра Сергей Росс, основательница женского движения «Мягкая сила»* Юлия Галямина*, активист Михаил Лобанов*, депутат VII созыва Мосгордумы от партии «Яблоко» Сергей Митрохин, независимый экс-депутат VII созыва Мосгордумы Евгений Ступин* и депутат VII созыва Мосгордумы от партии «Яблоко» Максим Круглов обсудили итоги этого исторического созыва. Пересказываем ключевые тезисы беседы.

Уже в 2019 году полномочия столичного парламента были нивелированы. В системе баланса представительная власть была скрыта. Главная характеристика столичной мэрии — московской исполнительной власти — в том, что они технократы. По их мнению, они очень хорошо знают, что нужно городу. У них огромный бюджет на это своё представление. И они в тиши кабинетов принимают все эти решения. Зачастую у москвичей диаметрально противоположный взгляд на их проекты. Независимые от исполнительной власти, от мэрии депутаты служили мостиком между москвичами и чиновниками и заставляли чиновников идти на диалог, прислушиваться к москвичам, их инициативам, проблемам, предложениям.

Впервые с 2009 года демократическое направление в московской политике получило голос. Москвичи в значительном своём числе очень демократичны. Они считают, что не надо сажать людей в тюрьмы и объявлять их иноагентами за собственное мнение, что должны быть независимые суды, что должен быть институт прав человека. Это значительное количество москвичей получило свое представительство в московском парламенте.

В эти пять лет москвичи получили голос, которым мы старались быть. Мы критиковали мэра Москвы, работу главы столичной полиции Олега Баранова. Мы спрашивали: почему на протестных акциях такие ужасные задержания? Они вынуждены были оправдываться. Мы во весь голос озвучивали свою позицию по изменению Конституции.

Я предлагал проект «Право на город», с помощью которого москвичи получили бы институциональные механизмы, чтобы влиять на систему принятия решений. Мы предлагали проекты амнистии. Мы организовывали круглый стол по поводу использования системы видеонаблюдения за москвичами и политической мотивированности использования этой системы.

Один из главных проектов независимых депутатов этого созыва — «Право на бюджет». Дело в том, что бюджетный процесс в Москве очень закрыт. Департаменты по своим направлениям придумывают бюджетные статьи и уровень финансирования на них. Дальше их сводит Департамент финансов. По бюджетной обеспеченности Москва занимает первое место среди европейских мегаполисов. И ни москвичи, ни депутаты органов местного самоуправления, ни депутаты Московской городской думы практически не могут влиять на процесс принятия бюджета.

Первые три года нашего созыва депутаты Мосгордумы, во-первых, задавали неограниченное количество вопросов в ходе бюджетного обсуждения, а во-вторых, могли представлять поправки к бюджету. Скорее всего, эти поправки не принимались, однако они озвучивались, исполнительная власть их слышала, а руководитель департамента финансов обещала, что их возьмут в работу.

Органы местного самоуправления, которые работают на земле и хорошо знают, что нужно именно их району, даже формально не имеют права озвучивать свои предложения для московского бюджета. Мы решили использовать свои полномочия и обратились к муниципальным депутатам, чтобы они присылали в мой адрес как депутата Думы те поправки, которые они считают необходимыми внести в бюджет. Предложения были гуманитарного свойства: строительство поликлиники или физкультурного объекта, создание парка, ремонт школы.

Мы собрали очень много поправок, перевели их на юридический язык, и я в течение четырёх часов озвучивал их с трибуны Московской городской думы. Я объявлял, какой депутат или муниципальное образование прислали эти поправки. Это послужило цели расширить публичную политику, публичное обсуждение важнейшего финансового документа города.

Бюджетный процесс — главное событие Московской городской думы и городской политики за весь год. В этот момент распределяются деньги, по которым будет жить город. Голосование по поправкам происходило таким образом: 17 «за», 0 «против», 0 по графе «воздержались». И поправка всё равно не проходила, потому что депутаты из Единой России просто не голосовали, выходили из зала или сидели молча, но кнопку не нажимали. Никому не хочется голосовать против строительства поликлиники или озеленения, но выступить «за» они тоже не могли: эти депутаты в своём голосовании полностью зависят от движения мэрии. Тем не менее, независимые муниципальные депутаты каким-то образом тоже поучаствовали в бюджетном процессе.

Московский парламент стоит особняком. По количеству денег, выделенных на одного депутата из бюджета региона, он находится даже выше Госдумы. Поэтому внимание уделялось не только политически активным гражданам, но и тем, кто обращался индивидуально. Например, неходячей женщине из города Кольчугин во Владимирской области, которая жила на втором этаже, наконец дали квартиру на первом. Она не выходила на улицу 10 лет. Местные активисты боролись, но депутатскими запросами мы ускорили процесс.

Я горжусь точечными вещами. Запоминающийся случай — моя избирательница из Косино поехала отдыхать в Египет, и там у неё случился инсульт мозга. Нужна реанимация, до консульства дозвониться не могут, а местные медики говорят: извините, у вас нет страховки. Мы мгновенно отреагировали на это, и уже на следующий день её экстренным рейсом вывезли из Египта в Россию, и здесь уже прооперировали. Таких случаев, когда решались жизни человека, за время моего депутатского срока было около десятка.

Достаточно эффективно удавалось возвращать незаконно мобилизованных непосредственно в 2022 году и в первые месяцы 2023. Вначале было ничего не понятно, призывали всех подряд, и депутатские запросы во многом работали. Прокуратура реагировала на них на уровне руководства региона и проводила тщательные проверки по этим запросам. Потом эффективность практически обнулилась. Во-первых, власти сами стали систематизировать свою практику. А самое главное — я получил иноагентский статус. Когда ты в Минобороны или в военную прокуратуру отправляешь запрос на проверку с пометкой об иноагентстве, понятно, что нормальных ответов уже не получить.

Мы избирались по одномандатным округам, а не партийным списком. Соответственно, понятие партийной дисциплины, которое пытались внушить, например, в КПРФ, к нам было неприменимо: мы подчинялись избирателям, а не своим партиям. Каждый шёл на выборы с повесткой, за которую его избиратели доверили ему этот мандат, и он в первую очередь отстаивал эту повестку.

Тем не менее, я могу вспомнить вопросы, по которым удавалось консолидироваться представителям различных фракций. Например, мы записывали обращение к Путину о необходимости завершения мобилизации.
А привлечение Олега Шереметьева к уголовной ответственности и пенсионная реформа — уникальные случаи, когда все 19 не административных кандидатов заняли единую позицию. Даже провластные депутаты, например, Соловьёв из «Справедливой России, посчитали для себя необходимым подписать письмо в его поддержку. Мы работали с такими депутатами и старались их склонять на нашу сторону. Понятно, что силы были неравны. Административные, финансовые, силовые возможности — на стороне власти. Но в определённые моменты нам удавалось найти нужные слова. Эту коммуникацию удавалось построить, потому что в парламенты были живые люди, а не оловянные солдатики, которые просто механические поднимают руки.

Политический процесс непредсказуем. В 2019 году не то, чтобы были большие надежды, что получится такой парламент. В политологической
науке такой феномен называется опрокидывающий выбор: никто не ожидает, что административный кандидат вдруг с треском провалится, а оппозиционный кандидат победит. Тем не менее, определённые процессы сошлись в одной точке, и это случилось.

Я думаю, политическая парадигма сменится, поэтому нужно сохранить демократические структуры, чтобы, когда откроется окно возможностей, мы снова смогли влиять на политику в правильном цивилизованном институциональном направлении.

Я буду заниматься московским и федеральным отделениями партии «Яблоко». Москвичи смогут обращаться к нам точно так же, как могли обращаться в нашу фракцию, когда мы были депутатами. И мы будем работать и делать примерно те же самые вещи, просто без статуса депутатов, от имени федеральной партии и её московского отделения. Мы будем заниматься теми же самыми обращениями, проводить круглые столы, предлагать законопроекты, выходить на диалог с чиновниками, выпускать политические заявления — просто без трибуны Московской городской думы.

В московском бюджете денег так много, что исполнительная власть и департаменты боятся подпускать к этому процессу кого бы то ни было, как они считают, со стороны. И это касается всей системы управления городом. В системе взглядов мэра Москвы Сергея Собянина и его министров парламент, дискуссия, политический процесс — это досадное недоразумение. Думаю, что, если бы федеральный закон не обязывал Москву к парламенту, они бы с радостью от этого элемента отказались. Это авторитарные технократы, которые считают, что они лучше знают, что делать. По их мнению, всё, что можем сделать мы — не мешать им реализовывать свои планы.

Наша задача — расширять сферу публичной политики столицы. Для этого есть серьезная база, потому что москвичи в значительной своей части хотят независимой политики и публичной дискуссии. Я это почувствовал даже во время своей последней избирательной кампании. При всех ограничениях нам за 18 дней удалось собрать 6000 подписей жителей моего избирательного округа с паспортными данными. В начале кампании это не представлялось мне возможным. У нас была огромная сетка поддержки, большое количество москвичей бесплатно помогали, были нашими сборщиками подписей. Это дорогого стоит. Честно говоря, я с оптимизмом смотрю в будущее.

Имелась существенная угроза, что после пяти лет моего депутатства в моём родном районе Хамовники, где я живу, просто призойдёт возвращение единороссов, и люди лишатся какой-либо депутатской защиты и поддержки. Избранный в итоге депутат Александр Дованков принадлежит другой партии, наши взгляды не совпадают, но я вижу, что это человек активный. Перед этими выборами я провёл несколько акций в Хамовниках и на Таганке и пригласил всех кандидатов. Пришёл только он.

Дованков показал себя человеком, понимающим проблемы жителей, готовым работать в интересах избирателей. Если бы я с ним не взаимодействовал, весьма вероятно, победила бы единоросска — у Дованкова был очень небольшой отрыв. Я считаю, что ответственный политик в такой ситуации должен абстрагироваться от своих глобальных политических взглядов и отстаивать те ценности, которые он преследовал, работая в своем округе. У Дованкова на листовках вообще-то было написано «Мир, свобода и перемены».

Я пытался добиться восстановления публичных слушаний, подготовил соответствующий проект обращения. «Единая Россия» его не пропустила. Но Дованков обязался заново внести этот проект. В его лице продолжится моя работа в округе. Я буду обращаться к нему не с глобальными политическими запросами, а с просьбами людей. Я не собираюсь вместе с депутатским мандатом складывать свою политическую активность.

Мы должны понимать, что 45 избранных сейчас кандидатов — административные. Даже провластные депутаты Соловьёв, Яндиев, Зубрилин были несогласованными кандидатами. Никто из них не был обязан мэрии тем, что они попали в Думу. Новые депутаты прямо назначены мэрией, а значит, подчиняться они будут только мэрии. Они никак не зависят от избирателя. Я не особо верю, что с согласованными кандидатами можно будет работать.

Я этот год после отъезда старался не исключаться из политической жизни, насколько это возможно, находясь за пределами страны. Я выпускал одноминутные видео, где быстро и коротко разъяснял значение того или иного события. Это оказалось востребованным: в условиях замедления YouTube короткие видео, которые легко загружаются, стали более актуальными. Мы оглаской помогаем тем, кто борется: публикуем в своих соцсетях любые протесты, которые кажутся правомерными. Прошу всех обращаться в чат-бот телеграм-канала «Депутат Ступин». Присылайте свои видеообращения, буду публиковать.

Сейчас создались хорошие возможности для создания настоящего местного самоуправления, когда люди самоорганизуются, а не ждут милости от каких-то политиков. Я вижу это у себя в районе, где довольно высокий уровень самоорганизации. Когда появляется конкретная проблема, люди совместно пытаются её решить. Это не всегда удаётся, но они всё равно пытаются, используя, конечно, и единороссовских депутатов, не прекращая интересоваться политической жизнью.

Когда официальную политику превращают в профанацию, возникает новая политика, потому что люди не могут без неё. Люди во все времена находят варианты, как общаться с друг другом, действовать, пытаться что-то делать.

Мы должны следить за происходящим и находить решения, которые масштабировали бы появляющиеся практики и тенденции, способствовали их распространению в большее число районов и городов. Конференции, общение, комьюнити — работы по обмену опытом очень много. Я работаю по 15 часов в сутки. Отдыхать не приходится, особенно, когда нет никаких депутатов, которые могут всё за тебя решить.

Сейчас жизнь на уровне районов и местного самоуправления в значительной степени раздавлена. Но много людей остались в политике. Они просто сбавили обороты, взяли паузу и смотрят, что делать дальше. И у них есть соблазн работать с теми, кого выставляет власть и иногда поддерживает элекронным голосованием. Как мы помним, в 2022 году несколько десятков муниципальных депутатов от якобы оппозиционных парламентских партий были избраны с такими же нарисованными через электронное голосование результатами. Вопрос заключается в том, нужно ли работать с такими людьми и ждать момента, когда ситуация изменится, появятся трещины.

Поле зачищено, но мы видим запрос на участие в политике и среди молодых, и среди не очень молодых, среди самых разных активистов. Люди будут что-то делать, экспериментировать, но я пока не видел ответа на вопрос, какой может быть новая стратегия

Я уже больше года вынужден находиться вне России. Я взаимодействую с самыми разными инициативами, чьи ключевые участники в основном находятся внутри России, несмотря все риски. Я работаю на то, чтобы самые разные инициативы, медийные активисты общались между собой, вырабатывали идеи новых кампаний, и по возможности их реализовывали.
Очень много людей работает на то, чтобы слой активных людей с наименьшими потерями переносил эту ситуацию и готовился к будущему, чтобы мы все сохраняли общую перспективу, находили новые точки соприкосновения.

Избрание ребят — конечно же, достижение самих политиков. Но в большей степени это было коллективное действие москвичей. Они сначала собрали подписи для десятков независимых кандидатов. Потом, когда их всех сняли и посадили в тюрьму, москвичи вышли на митинги, а после этого, когда практически всех кандидатов у них отобрали, всё равно нашли независимых кандидатов и выбрали их в Мосгордуму. И потом эти депутаты много сделали для москвичей, для их проблем и нужд.

Ничего кардинально изменить, к сожалению, не удалось. В самом начале, когда депутатов только выбрали, были прекрасные идеи сделать общественные обсуждения открытыми. Однако это так и не удалось. Тем более, началась пандемия, и все общественные обсуждения вообще закрыли. Конечно, нескольким депутатам сложно что-то принципиально изменить в столице авторитарной страны.

Но, тем не менее, самим своим существованием они показали нам, что это в принципе возможно. За мою сознательную жизнь это, наверное, единственный созыв и парламент, где было порядка десятка голосов разных фракций и партий, которые действительно высказывались по жизненно важным вопросам — объявление мобилизации, поправки в конституцию — с громкими политическими призывами.

И, конечно, впечатляет, насколько оппозиционные политики много и упорно работают. Это люди, которые делают свою работу не так, как некоторые статисты. Поразительно посмотреть, что же делал депутат Андрей Медведев, которого в нашем округе избрали вместо меня и который благополучно избрался на новый срок. Заседания он хотя бы более-менее посещал, был где-то в последней десятке посещающих и немножечко выстуал. Но он сделал ноль депутатских запросов, предложил ноль законопроектов. А люди, которых сейчас даже не пустили на выборы, подготовили десятки законопроектов и обращений на самые разные темы. Они работали с очень частными вопросами, которые касаются каждого: возмещение затрат на домашнее обучение, льготы для всех школьников, права безбилетников и забывчивых пассажиров. И одновременно они предлагали такие законопроекты, как широкая амнистия и запрет электронного голосования.

Самое важное: и Максим Круглов, и Евгений Ступин, и Михаил Лобанов, по большому счёту, были просто активистами, которые что-то делали и умели, но не были политиками. И за пять лет мы получили прекраснейших политиков, которым место не только в Мосгордуме, но и в будущем парламенте нашей страны.

Когда мы в 2014 году участвовали в выборах в Мосгордуму, это был детский сад. Мы просто пытались играть в политику. За это время произошло много событий, которые не просто сделали многих людей настоящими лидерами, а политизировали всё общество. Мы можем показать историю о том, как люди начинают самоорганизовываться и действовать. Да, пока что люди, которые захватили власть в нашей стране, подавляют этот порыв к свободной, счастливой и независимой жизни. Но это не может продолжаться вечно. И рост, который мы наблюдаем через этих политиков, рост нашего общества — главный итог прошедших пяти лет.

Ушедший созыв — ролевая модель для всех нас. Теперь у нас есть понимание, к чему стремиться дальше.

Многие, когда говорят о том, что у нас нет политической культуры, нет достаточного количества институтов, не задумываются, что эти институты не возникают из ниоткуда. Они возникают из реальной политической борьбы, опыта участия в выборах. Нынешняя власть искусственно создала ситуацию, при которой людям некуда идти и негде учиться политике.

То, что в нашей жизни была Мосгордума этого созыва, помогло нескольким гражданам стать полноценными профессиональными политиками и депутатами. Счёт же количества активистов, помощников гражданских движений, которые получили реальный опыт участия в выборах, политической борьбы, слушаний в Мосгордуме, пойдёт на тысячи. Эти пять лет сформировали целое поколение.