Мы видим буквы «Z» в общественном транспорте и государственных учреждениях, плакаты и листовки на улицах. Давно нет массовых акций протеста. Формально, можно сказать, что конформизм вынужденно стал жизненной стратегией противников специальной военной операции. Мы предполагаем, что работа с этой большой долей общества — важнейшая задача для российской власти.
Кремль многое сделал, чтобы добиться эффекта молчания, но мы бы хотели остановиться на визуальной пропаганде на наших улицах, чтобы показать, зачем она нужна и какие стратегии гражданского сопротивления могут иметь эффект, даже если вам кажется, что вы один на «выжженном поле путинистов».
Не стоит забывать, что традиционно пассивная масса – лучший клиент для быстрой фашизации и события февраля-марта показывают, что этот рычаг остаётся у Кремля в резерве (хотя и неизвестно, сможет ли Кремль совладать с последствиями его использования). Российское общество имеет солидный опыт и потенциал пассивного сопротивления, ускользания, увиливания, уклонения и прочих анархистских тактик – однако не факт, что при сильном нажиме оно не падёт жертвой насильственной фашизации.
Григорий Юдин, философ, социолог
Но есть и хорошие новости [про эксперименты Соломона Аша]: эффект сохраняется только пока среди коллектива есть единодушие. Как только хотя бы одна из подсадных уток перестает соглашаться с остальными (даже если она дает тоже неправильный ответ, но другой), испытуемый сразу же обретает почву под ногами и вновь начинает в большинстве случаев давать ответ, соответствующий объективной реальности, поскольку понимает, что не соглашаться — возможно.
Именно поэтому главная задача любой пропаганды —создать у любого несогласного ощущение, что он один.
Именно поэтому, если вы не согласны с большинством, так важно говорить об этом.
Даже если вы неправы, благодаря вашему высказыванию людям вокруг станет проще начинать думать своей головой.
Ася Казанцева, научный журналист